У арыштанцкіх ротах вайны

Іаанна ЧАБАН

В голове моей мозг иссыхает, сердце кровью моё облилось,

За измену неверного друга пострадать, видно, время пришло.

Завтра, завтра я буду судиться, на подсудной скамейке сидеть,

С недовольной печальной душою на присяжных я буду глядеть.

Прочитают моё преступление, присяжные тогда отойдут

И дадут года два с половиной, в арестантские роты сошлют.

Поведут меня пыльной дорогой с двунаментом и взад, и вперёд

И посадят меня в одиночку за высокой тюремной стеной.

Одиночка моя, одиночка, до чего ж ты меня довела,

Молодецкую жизнь загубила, в арестантские роты свела.

В одиночке сидеть очень скучно, так я буду с тоски умирать,

Сердце кровью моей обольётся, как я буду друзей вспоминать.

Знать, умру на тюремной постели, похоронят меня коекак,

І родные о том не узнают, не придёт, не поплачется мать.

Только буйные ветры завоют, загрохочет гроза посильней,

Только птички одны заперхают над несчастной могилой моей.

Ах вы вольные птички пойте, пойте всё веселей, веселей,

И вы Богу страницу откройте об несчастной жизни моей.

— Гэта даваенная песня, — тлумачыць Марыя Кулакоўская з дому Краскевіч з Крушынян, — пры санацыі яе спявалі. Дзяўчына з хлопцам хадзіла, ён яе здрадзіў, яна яго забіла і таму яе судзілі.

— Як жылося пры санацыі, — пытаю маю 84гадовую (...)